Он ходил к ним и слушал. Все звуки тонули в тишине. Ни одного слова не удалось спасти и они говорили телами, звучали сквозь кожу. Через раскрытые ладони, он водил ладонями по ребрам – и в тишине звучали их истории, вырванные из груди с хрипами, слезами.
И тело осыпалось кусочками, квадратами пазлов. Он бережно собирал их в горсть, расставляя все по местам – возвращая туда, где они были при рождении. Восстанавливая их словно старинную картину, бережно, с трепетом. Сглаживая трещины легкими поцелуями.
Возможно, каждого собранного стоило вставить в красивую позолоченную раму и прибить на стену.